снова атаковал сенсея. Тот, не слишком удивившись, тоже использовал шикай и нанёс мне два рубящих удара. Кажется, он стал несколько сильнее…
Я увернулся от первого и отразил с помощью Ята, одновременно высвободив Ясакани. Мой противник не понял смысла последней способности и стал действовать осторожнее. Хм… теперь меня в принципе невозможно застать врасплох, так что я уворачивался и парировал его удары. Но, поняв, что так ему меня не достать, перешёл к последней части теста:
— Шо! — сказал он, и в мою сторону полетела довольно слабая ударная волна. Первое кидо, самое слабое… Уклонившись от него, я принял правила игры и ответил ему кое-чем помощнее:
— Бьякурай! — в препода полетела уже большая и ветвистая белая молния, но он вовремя успел сбежать, так что молния попала в стену, обрушив часть… Чувствую, придётся потом перед директором извиняться…
Но препод не дал додумать — коротко похвалив мои способности, он перешёл на более серьёзные кидо:
— Хадо номер тридцать один! — Шаккахо! — с его руки сорвался самый что ни на есть классический фаербол и полетел в меня. Уклоняться я не стал, и, отразив его атаку с помощью Ята, принял эстафету:
— Сокацуй! — теперь было уже жарче — белый луч полетел в преподавателя, по пути срывая покрытие с пола и прожигая татами. Препод подпрыгнул до самого потолка, но ушёл от атаки — ему только край формы синигами подпалило.
— Хадо номер пятьдесят четыре! — Хайен! — он махнул мечом, и с него сорвался полумесяц из духовной энергии, напоминающий по цвету Сенбонсакуру, то есть гламурно-розовый…
Я, не дожидаясь, пока он долетит до меня, ещё на стадии атаки сотворил своё хадо:
— Хадо номер пятьдесят восемь! — Тенран! — розовое хадо противника было сметено вихрем из духовной энергии. Попутно вихрь окончательно привёл зал в полуразрушенный вид — бумагу васи содрало с окон, а остатки татами разлетелись по всему залу. Мой же противник выстоял, прикрывшись мечом от летающего мусора.
Я, не давая ему опомниться, использовал хадо, от которого практически невозможно уклониться:
— Хадо номер восемьдесят восемь! — Хирюу Гекизоку Шинтен Райхо! — волна реяцу вышла из моих рук, снося всё незакреплённое в зале. Противник, похоже, сильно удивился, но уклониться не смог и закрылся с помощью щита крови. В итоге он почти обессилен, но я, раз пошла такая пьянка, использовал самое мощное, что мне известно:
— Хадо номер девяносто один! — Сенджюко тен тайко! — вокруг протянутой в сторону противника руки сформировались два десятка светящихся сфер, и они устремились к преподавателю. Не имея возможности увернуться, он воспользовался ещё раз кровавым щитом.
Наверное, зря я это сделал — взрыв от хадо уже больше помещения, а ведь тут где-то ещё и Рукия… В общем, взрыв реяцу на несколько секунд ослепил и оглушил меня. Благодаря Ясакани я имел представление о том, что происходит вокруг — Рукию директор забрал под мощный барьер, щит преподавателя выдержал, а вот помещение вокруг нас — нет. Стены как будто бы и не было — в паре метров от меня начинается перепаханный грунт, ещё дымящийся. Потолок тоже уже начал опадать вниз осколками балок и черепицы. В общем — половины здания нет, как будто его под снос списали…
— Стоять! — крикнул директор, выбираясь из под своего барьера. Я обернулся и опустил Масамунэ. Вид у директора академии был чрезвычайно взъерошенный, причём у Рукии тоже, но она напоминала взъерошенного кролика или котёнка, так как была не такой агрессивной как директор.
— Ичиго! — крикнула Рукия, помахав мне рукой. Я, дематериализовав занпакто, подошёл к ним.
— Кучики Ичиго! Кто надоумил вас использовать Хадо номер девяносто шесть в помещении? И, ради бога, чему вы хотите научиться в академии?
Директор ещё раз оглядел разрушения и выбирающегося из под завала учителя.
— Вы не приняты! — сказал он, и оставил нас с Рукией в недоумении. У меня что, духовной силы мало?
Это же я и спросил вслух. Но директор меня разуверил, сказав:
— Духовной силы у вас достаточно, но, ради бога, чему я могу вас научить? Вы победили учителя Зандзюцу, какой смысл учиться у него? А у меня? — Директор помог преподу выбраться и снова повернулся ко мне, — Так что если хотите, то получите вы свой диплом. Для сдачи выпускного экзамена достаточно продемонстрировать три способности на выбор — Хадо, Бакудо, Занзюцу, Шикай, сюнпо, лечебное кидо… Я увидел всё что надо, так что идём за мной. — И он пошёл по коридору. Навстречу нам бежали уже и преподаватели, и ученики академии, смотрящие на идущую со стороны тренировочного зала процессию — впереди директор, потом преизрядно потрёпанный преподаватель зандзюцу, а потом и мы с Рукией. Оная жена была крайне задумчива и молчалива и даже то, что я старался вывести её из этого состояния путём взятия за руку, или поцелуя в ушко, не помогло. Дойдя до директорского кабинета, нас попросили остаться снаружи, а директор с преподавателем ушли внутрь. Когда дверь за ним закрылась, Рукия, наконец, отмерла:
— Ичиго, зачем ты использовал хадо девяностого уровня! Оно же опасное! К тому же сложное… — Запнулась она. Ну, да, Рукия не смогла бы использовать такое хадо. До сих пор я видел только вплоть до Сокацуй, не далее. И то ей приходится произносить полную формулу, а не короткую фразу-активатор…
Мы остались стоять в коридоре и ждать когда, наконец, директор скажет, что же с нами будет. Так мы и простояли в течении пяти минут, поскольку коридор был пустынным, я сел на подоконник и усадил Рукия себе на колени. Она не сопротивлялась, и через пять минут мы уже целовались. Надо отдать ей должное, сразу забыл все тревоги, и даже перестал следить за происходящим.
От Рукии меня отвлекло покашливание… ой, ё!
Оторвавшись от сладких губ, я открыл глаза и посмотрел на того кто нарушил нашу идиллию.
— Ичиго, ты неисправим. — Холодно сказал Кучики Бьякуя.
Рядом с главой клана Кучики стоял директор, тактично отвернувшийся. Рукия, услышав голос брата, вообще одеревенела и тут же слетела с моих колен, встала на пол и поклонилась, произнеся:
— Ни-сама! Простите, этого больше…
— Не надо извиняться, сестра. Ичиго твой законный муж, так что извиниться должен я, за то, что вас прервал. Но всё-таки в следующий раз найдите более подходящее место…
Рукия раскраснелась, и тихо сказав:
— Да, ни-сама, — отошла на негнущихся ногах в сторону. Я спрыгнул с подоконника и задал интересующий вопрос:
— Бьякуя-сан, так в чём проблема? Я что-то сделал не так?
Кучики Бьякуя, проводив сестру взглядом, глянул на меня.
— Всё так, Ичиго. Но директор
